Интервью с Михаэлем Киске - большая удача для любого журналиста, ибо этот легендарный музыкант предпочитает почти не общаться с прессой. Однако для ALIVE нет ничего невозможного - и вашему вниманию предлагается стенограмма беседы с Михаэлем, который, вопреки сложившемуся о нем мнению как об угрюмом маргинале, оказался чрезвычайно дружелюбным и приятным в общении собеседником, рассказавшим немало интересного в ходе нашего разговора.

Spitfire: - Насколько велика была роль Серафино Перуджино, президента Frontiers Records, в создании проекта Place Vendome, в записи альбома которого ты не так давно принял участие?

Michael Kiske: - Это была целиком и полностью его идея. В конце лета прошлого года Серафино прислал мне е-мэйл с предложением принять участие в записи альбома AOR-проекта - это должна была быть музыка в духе Journey, Foreigner и т.п. Я согласился, и мы стали обсуждать вопрос о том, кто станет продюсером этой пластинки - так и всплыло имя Денниса Уорда, который и написал большинство материала для альбома Place Vendome.

S: - Что было главной причиной, по которой ты решил принять участие в записи альбома Place Vendome?

МК: - Решающее значение для меня имел музыкальный материал - для того, чтобы я решил принять участие в том или ином проекте, мне, прежде всего, должны понравиться сами песни, и я должен почувствовать, что я могу привнести в эти номера что-либо от себя.

S: - На мой взгляд, ситуация с записью этой пластинки оказалась весьма пикантной - ведь тебе пришлось работать с бывшими одногруппниками Энди Дериса, вокалиста, сменившего тебя в Helloween.

МК: - Я знал, что Деннис когда-то играл в Pink Cream 69, но я и представить себе не мог, что эта группа до сих пор существует! Если бы я был на месте Денниса и продюсировал бы эту пластинку, то я также привлек бы к работе над ней тех музыкантов, в которых я абсолютно уверен. Да, забавно получилось - я и ребята из Pink Cream 69: выглядит так, словно две группы просто поменялись вокалистами! На мой взгляд, когда слушаешь этот материал, то сразу же обращаешь внимание на то, что все инструменталисты прекрасно сыграны друг с другом - и во многом благодаря этому альбом Place Vendome получился очень качественным.

S: - Удовлетворен ли ты сам общим саундом пластинки?

МК: - В общем, мне нравится, как звучит альбом - у Дениса как продюсера очень интересный и своеобразный почерк. Единственное, что мне не очень нравится - так это звучание гитар: на мой вкус, они звучат уж слишком брутально и современно. Мне нравится звучание гитар в таких вещах, как 'Place Vendome' - в этой песне гитары звучат старомодно, с традиционным рок-н-ролльным саундом, но вот что касается таких номеров, как 'Sign Of The Times' - то в них гитары звучат уж чересчур брутально. Сами-то песни мне нравятся, но вот гитарный саунд... Впрочем, бог с ним - ведь, в конце концов, это не моя собственная пластинка, это всего лишь проект.

S: - Как часто тебе предлагают принять участие в подобных проектах?

МК: - Довольно-таки часто. В основном, мне предлагают принять участие в записи хэви-металлических альбомов, что не так уж для меня сейчас интересно. Не так давно я записал еще одну песню для Avantasia, проекта Тобиаса Заммета из Edguy - просто потому, что мне очень понравился текст этой вещи. Не думаю, что в будущем я буду часто принимать участие в подобных проектах - ведь из-за этого может создаться неверное представление о том, чем именно я хочу заниматься сам. Я не очень интересуюсь нынешней металлической сценой - ведь я ушел из Helloween более десяти лет назад, да и интервью сейчас я даю крайне редко. 99% того, что я сейчас слушаю - это классическая музыка, и я не очень хорошо разбираюсь в теперешнем положении дел на хард-роковой сцене. Знаешь, когда я впервые записал вокальные партии для Avantasia - я сделал это просто ради собственного удовольствия, ведь их материал показался мне очень похожим на классический Helloween.

S: - Не так давно у тебя были проблемы с желудком, и тебе пришлось сделать операцию. Надеюсь, она прошла успешно?

МК: - Да, вполне. Операция была не слишком сложной - я провел всего два дня в больнице. Дело в том, что я - очень эмоциональный человек, я вкладываю всю свою душу в то, что я делаю, и если вдруг у меня что-нибудь не получается, если что-то идет не так - то я заболеваю. Я впервые почувствовал настоящее удовольствие от работы во время записи альбома SupaRed ("SupaRed" (2003) - S), я чувствовал, что я начинаю заново свою карьеру - а все, чем я занимался до этого, я делал, если честно, спустя рукава. Мы выпускали неплохие альбомы, но меня эти пластинки, если честно, не очень-то трогали, я принимал участие в работе над ними лишь постольку-поскольку, и я участвовал в записи лишь потому, что я был обязан это делать. Мне нравятся те альбомы, я люблю эти песни, но... Ведь музыка - это словно язык, и в какой-то момент я почувствовал, что я больше не хочу разговаривать на этом языке - я охладел к громким гитарам, меня стало привлекать, прежде всего, качество самих песен и то, как достичь оптимального результата без применения громкого саунда и тяжелых гитар. Я не осознавал этого до того момента, как мы начали работать над материалом для альбома SupaRed - в начале работы над этой пластинкой у меня и начались проблемы с желудком. И тут я понял, что я подошел слишком близко к определенной черте, я занимался тем, чем на самом деле я не хотел заниматься - и это стало отражаться на моем здоровье. Мои следующие работы будут, прежде всего, акустическими, может быть - с налетом классики, но уж точно это не будет тяжелым металлом.

S: - Ты присоединился к Helloween тогда, когда тебе было всего 18 лет - пел ли ты где-нибудь до этого?

МК: - Да, но серьезными коллективами это было назвать нельзя. У меня была своя группа, когда я учился в школе. На протяжении своего существования она сменила несколько названий, и последним из них было III Prophecy - идиотское название, но тогда нам такие нравились! (смеется) Единственной попыткой III Prophecy выйти на профессиональный уровень стало демо из пяти песен, которое мы записали (две песни с этого демо, 'А Little Time'и 'You'll Always Walk Alone' были впоследствии записаны Helloween - S). Но тогда нам не удалось получить контракт на выпуск альбома, и по-настоящему профессиональная работа для меня началась тогда, когда я присоединился к Helloween.

S: - Как Helloween нашли тебя, и как ты стал участником группы?

МК: - В те времена я только начинал петь, и тогда я не был таким уж хорошим вокалистом, но обо мне уже стали говорить в Гамбурге. И на одну из наших репетиций заявился Маркус Гросскопф, басист Helloween. Во время перерыва он подошел ко мне, и поинтересовался, как я смотрю на то, чтобы присоединиться к Helloween. Он оставил свой телефон, и дал мне послушать альбом "Walls Of Jericho" (1985) - но я решил не перезванивать Маркусу: мне совершенно не понравились все эти металлические номера, и я не видел себя в составе этой группы. Пару недель спустя я был дома и принимал ванну - и тут мне звонит Вайки. Он стал говорить о том, что, возможно, "Walls Of Jericho" был слишком прямолинейной пластинкой; им был нужен вокалист, который сможет внести свою собственную лепту в их новые песни; Кай Хансен хотел сконцентрироваться лишь на гитарных партиях, и тогда они смогли бы записывать материал другого рода. И он-таки уломал меня, хотя я по-прежнему относился скептически к своим перспективам в этой группе - вплоть до того момента, как я первый раз переступил порог репетиционной студии. Уже во время первых двух репетиций у нас стали рождаться такие номера, как 'Helloween', 'Future World' - они стали писать песни под мой голос! Все остальные участники Helloween были очень воодушевлены тем, что в группе, наконец-то, появился человек, который сможет все это спеть, и с этого момента они могли сконцентрироваться лишь на работе над инструментальными партиями. Я тотчас же влюбился в эти номера, и чем больше новых песен у нас появлялось, тем больше все это мне начинало нравиться!

S: - После того, как ты присоединился к группе, тебе пришлось петь на концертах вещи с "Walls Of Jericho", который тебе так не понравился сначала.

МК: - Да, поначалу мне было не очень комфортно исполнять эти номера, ведь мне не нравится брутализм в музыке. Со временем мы стали вносить изменения в эти песни, и вживую они стали звучать совсем не так, как на альбоме. Впрочем, некоторые из ранних песен Helloween мне нравились и в их первоначальном виде - например, 'How Many Tears', которая, кстати, изначально была балладой. Мне нравилась 'Ride The Sky' - я очень любил исполнять ее вживую, да и публике она очень нравилась. Да, веселые были времена!

S: - Ты по праву считался одним из самых жизнерадостных и заводных вокалистов на металлической сцене конца 80-х. В чем ты черпал вдохновение для твоих бесконечных шуток, которыми ты заполнял паузы между песнями во время ваших концертных выступлений?

МК: - Знаешь, в турне каждый день происходит одно и то же, и если не пытаться разнообразить то время, которое ты проводишь в турне, то психологически гастроли начинают сильно выматывать, и турне продолжительностью более двух месяцев - это настоящее безумие. Как только мы начинали уставать от бесконечной череды концертов, мы тотчас же начинали прикалываться во время выступлений, мы начинали играть 'Blue Suede Shoes' и т.п. - мы старались сделать концерт интересным, прежде всего, для самих себя, и благодаря этому наши выступления становились более интересными и для публики. Мои самые теплые воспоминания о Helloween относятся к тем денькам, когда в группе был Кай Хансен, ведь то были особые времена: тогда у нас все получалось, все шло как по маслу... В те времена мы никогда не лажали во время выступлений. И неважно, где мы играли: в клубах или на стадионах, в Америке или во Франции - на сцене мы всегда чувствовали себя очень уверенно. У нас все рождалось естественно - в том числе и те шутки, о которых ты упомянул. В 89-м мы были в турне по Штатам с Anthrax - и во время их выступления на сцене каждый день происходило одно и тоже: одни и те же интерлюдии между песнями, одни и те же шутки и т.п.,. и я никак не мог понять, как они могут получать удовольствие от выступлений, если каждый день - одно и то же?.. Со временем все менялось - менялась и группа, и я сам, но те два первых года, когда я был участником Helloween, были воистину золотыми деньками! Знаешь, группу нельзя создать насильно, она возникает сама собой, помимо воли кого-либо из ее участников. Моей последней попыткой создать группу была SupaRed - и это не сработало. Ты можешь найти лучших в мире музыкантов, усадить их в одну комнату - и они не станут группой. Настоящая группа - это сообщество людей, благодаря усилиям которых рождается волшебная атмосфера, которая и позволяет им творить. Так было в Helloween в первые пару лет после того, как я присоединился к группе - и это было просто потрясающе!

S: - Кай Хансен покинул группу в 90-м, и впоследствии в своих интервью он говорил, что Helloween были истощены как физически, так и эмоционально — и это стало основной причиной его ухода. Какова твоя точка зрения на то, что происходило тогда в группе?

МК: - Мне будет нелегко ответить на этот вопрос, ибо мне придется говорить нелицеприятные вещи кое о ком из участников группы. Кстати, через пару часов мы встречаемся с Каем, чтобы пропустить по кружечке - мы и по сей день с ним дружим. У нас не было проблем в общении с Каем и тогда, когда мы оба были участниками Helloween. После того, как настала моя очередь покинуть группу, мы встретились с Каем, обсудили с ним происходящее и прекрасно поняли друг друга. Один из участников Helloween очень любит играть в смешные и глупые игры, плести интриги - вместо того, чтобы радоваться тому, что вместе с ним в группе играет такой великолепный гитарист, как Кай, или такой неплохой, в общем-то, певец, как я. Этот человек - очень ревнив. Я не хочу называть имен, но действия именно этого человека и стали причиной того, что произошло. Если не стремиться оставаться друзьями и впредь, если начинать плести интриги и говорить гадости за спиной у кого-либо - то это начало конца для любой группы. Три года мы все были друзьями - и у нас все получалось. А потом началось все это...

S: - Почему в 1990-м вы перешли с Noise Records на EMI?

МК: - Noise Records обворовывали нас - эта звукозаписывающая компания была прекрасным примером того, как лэйбл наживается на музыкантах. Мы продавали миллионы пластинок, но наши карманы были пусты, лэйбл скрывал от нас статистику продаж наших альбомов - и делал это настолько тщательно, что мы не имели и малейшего представления о том, сколько на самом деле мы должны зарабатывать. Тех денег, которые мы получали от лэйбла, нам хватало на жизнь - но не более того. Впрочем, тогда мы и не думали обо всем этом - нас интересовала, прежде всего, сама музыка. Но, в конце концов, мы стали задаваться вопросом: "Что происходит?!” В конце европейской части тура в поддержку второй части “Кипера" мы каждый день выступали перед семью-десятью тысячами человек, мы возили с собой кучу звукового и светового оборудования, огромные сценические конструкции и т.п. Если мы выступаем в больших залах, на чаши концерты приходят множество людей - то, казалось бы, наши пластинки должны лучше продаваться, и должны зарабатывать больше денег, не так ли? На самом деле, все оказалось совершенно по-другому: мы не купили себе по новому дому или шикарной машине по окончании этого турне - мы завершили тур с убытками в полмиллиона долларов! Мы просто сидели на зарплате, а прибыль с продаж альбомов получал кто-то другой. Мы поняли, что нас обворовывают, и решили уйти с Noise. В тот момент к нам поступило предложение от EMI, которые всеми силами хотели поддерживать группу. И эти проблемы, которые нам необходимо было решать, стали еще одной из причин раскола в коллективе: закончился период невинности группы, и мы столкнулись с суровой реальностью.

S: - Как ты считаешь, почему "Chameleon" (1993) стал не самой удачной пластинкой Helloween?

МК: - Потому что к тому моменту мы уже не были группой. На самом деле, тогда мы работали над своими сольными альбомами, и на "Chameleon" вошли вещи, которые должны были выйти на трех разных сольных пластинках. Во времена "Chameleon" группа стала расползаться по швам, и это заметно по материалу пластинки - мы утратили свой собственный стиль, и в наших песнях уже ничто не напоминало о той группе, которая записала "Киперы".

S: - Конец 93-го - начало 94-го были очень тяжелыми временами для группы. Что ты почувствовал, когда узнал о трагической кончине Инго Швихтенберга, вашего ударника?

МК: - Это было ужасно... Впрочем, к этому все шло... Инго слишком много пил, и, вдобавок, он употреблял кокаин. За пару лет до этого я серьезно повздорил с Инго из-за этого - я пытался убедить его, что нельзя столько пить, но он только смеялся в ответ, и говорил, что все это - рок-н-ролл, и я ничего не понимаю. А спустя три года его не стало... Ситуация осложнялась еще и тем, что участники группы к тому времени перестали быть друзьями. Мы не могли помочь Инго потому, что мы не могли помочь, прежде всего, самим себе. Всегда очень тяжело, когда подобное происходит, и я многому научился в тот тяжелый период... Знаешь, никогда не стоит забывать, что твоя судьба - в твоих руках, и не следует перекладывать ответственность за свои собственные действия на плечи окружающих. Мы все - взрослые люди, и Инго к тому времени был вполне взрослым человеком, они пил и употреблял кокаин почти каждый день - неужели он думал, что он сможет выжить, ведя такой образ жизни? Мы даже и не знали толком, что все было так серьезно. К тому моменту мы почти не общались друг с другом на протяжении почти двух лет. До этого мы были постоянно заняты чем-либо: мы работали над песнями, записывали альбомы, гастролировали, а потом мы отдалились друг от друга, и два последних года Инго просидел дома, будучи предоставлен самому себе. Пару месяцев спустя по окончании нашего последнего турне мы встретились, и, глядя на Инго, я был просто в шоке: я и представить себе не мог, что все зашло так далеко. Мы стали пытаться помочь ему, но все было тщетно. Если честно, мне кажется, что тогда мы уже вряд ли могли ему помочь, он на полной скорости мчался по дороге саморазрушения...

S: - После того, как Инго покончил с собой, Вайки в своих интервью стал обвинять тебя в том, что произошло. Как ты считаешь, что заставляло его говорить подобные вещи?

МК: - Вайки - лжец, и с помощью лжи он пытается скрыть истинное положение вещей. На самом деле, от Инго хотели избавиться, и его выгнали из группы, вместо того, чтобы помочь ему - и сделал это ни кто иной, как Вайки. Так что вместо того, чтобы нести подобную чушь, ему, прежде всего, стоило бы заткнуться.

S: - Давай отвлечемся от этой печальной темы... Для некоторых музыкантов их прошлое может стать ношей, которую они обречены нести до самого конца. Ты согласен?

МК: - Конечно. Те принципы, по которым существует музыкальный бизнес, не позволяют музыканту в одночасье полностью сменить свое амплуа. Я считаю, что настоящий музыкант должен быть предельно свободен, выражая свои чувства и эмоции в музыке - и рынок должен подстраиваться под музыканта и его песни, а не наоборот. Все, кто начинает заниматься музыкой, делают это ради своего собственного удовольствия, и музыка является для них способом самовыражения. И у музыкантов может появиться шанс внести свою лепту в развитие музыкальной культуры лишь в том случае, если бизнесмены от музыки нащупают нишу для этого музыканта, станут помогать ему развиваться, формируя рынок для его песен и альбомов - и только тогда сможет появиться что-то новое и интересное в музыке. На деле же музыкальный бизнес заточен лишь на получение прибыли - и музыканту под давлением бизнесменов приходится копировать то, чего он уже достиг в прошлом, вновь и вновь эксплуатируя найденную однажды удачную формулу. О вкусах не спорят, и у каждого из нас есть право что-то любить, а что-то - не любить. Но если вдруг ты записываешь нечто, чего публика от тебя совершенно не ждет, то тебя смешивают с дерьмом. И подобное отношение убивает музыку, убивает саму идею самовыражения с помощью музыки!

S:- Не так давно ты заявил, что разочаровался в металле - почему?

МК: - Все очень просто - я верю в бога, в духовность и позитивные стороны человеческой души, а большинство хэви-металлических групп идеализируют зло и т.п. В последние годы это приобрело все больший размах - появилось множество групп, поющих о Сатане и пр. Я считаю, что музыка - очень мощное оружие, и подобные декларации не проходят бесследно. Не то что бы я так уж сильно не любил лишь хэви-метал - мне также не нравится электронная и бездушная музыка, идеализирующая бесчеловечность и брутальность. Ее холодный и бездушный ритм оказывает отрицательное воздействие на душу человека. Мне кажется, металлическая сцена утратила тот позитивный настрой и атмосферу, которая была характерна для этой музыки в конце 80-х. Я не хочу сказать, что я не люблю всю рок-сцену целиком - мне нравятся некоторые группы, и, скорее всего, я буду и впредь участвовать в таких проектах, как Place Vendome - даже несмотря на то, что мне больше по душе другая музыка. Просто мне кажется, что музыка проигрывает, если перебарщивать с брутальностью, как это зачастую и происходит в хэви-метал.

S: - У тебя уже готово 14 песен для твоего сольного альбома.

МК: - Да, эти песни выдержаны в жанре мелодик-рока с большой долей акустики. Что касается музыкантов, то я, пожалуй, приглашу поработать со мной над этой пластинкой барабанщика из моей школьной группы, III Prophecy, в роли басиста мне хотелось бы видеть темнокожего музыканта, с которым я познакомился несколько недель назад, ну а партии гитар для альбома запишет мой приятель Сандро Джианпьетро, вместе с которым мы записывали альбом SupaRed. Пластинка должна выйти весной следующего года, и, на мой взгляд, она станет моим первым настоящим сольным альбомом - ведь никогда до этого мне не удавалось написать таких замечательных номеров, как в этот раз, и пара из них, пожалуй - лучшие песни, которые когда-либо у меня получались!

Интервью взял: Spitfire

Отсканированная версия интервью: страница 1 страница 2